22 декабря отмечает юбилей декан музыкального факультета, профессор, пианист Сергей Яковлевич Калачев.
Интервью с ним записала Далила Бегович, аспирантка ВГИИ, преподаватель кафедры педагогики, методики и общего курса фортепиано. Разговор шел о музыкальном искусстве второй половины ХХ века.
Исполнение фортепианных сочинений второй половины XX века – явление нечастое. Можно ли обозначить причины отсутствия этого интереса?
Я не очень согласен с этим. Дело в том, что фортепиано не является ведущим сольным инструментом в творчестве композиторов второй половины XX века. И здесь, как мне кажется, говорить об отсутствии интереса не совсем правильно. Произведения композиторов этого периода звучат очень даже часто.
Эта тенденция характерна лишь для отечественной культуры? Что можно сказать, к примеру, о предпочтениях в Европе и Восточной Азии?
Мне кажется такой тенденции вовсе нет. Современная музыка звучит очень часто, и она, иногда, является определяющей. Так, по количеству фестивалей сочинения живущих композиторов занимают громадный процент. Немного другое отношение к ней имеется на большой сцене. Однако, для молодых артистов одним из способов пробиться являются как раз выступления с современной музыкой. Тенденции в Европе и Восточной Азии направлены в одну сторону, но с большим опозданием. В Европе они уже захватили все университеты и консерватории, там то и дело проводят фестивали современной музыки. Азия в этом плане немного опаздывает. Характерные для Европы процессы в ней начали развиваться на 500 лет позже. Я думаю, что это их будущее в ближайшие десятилетия.
Если говорить о 80-х годах прошлого века – о времени, на которое приходилась Ваша молодость, расскажите, какое отношение было у профессиональных музыкантов к творившим тогда авангардистам?
– Сверхположительное! Их творчество было невероятно интересно, что связано не только с музыкой. Это была запрещенная культура, выступления проходили нечасто. Поэтому на премьеры сочинений Денисова, Губайдулиной, Шнитке попасть было невозможно. Я сам был на концерте Денисова где-то в конце 70-х годов, когда простые люди и вовсе не могли туда попасть. Через несколько лет ситуация изменилась кардинально. На тех же самых фестивалях в зале Чайковского сидело уже 10 человек. Исчез момент запрещенности. И так происходит со всем: общедоступность и разрешенность убивают интерес.
Стали бы Вы сами исполнять сочинения композиторов этой эпохи?
– Это зависит от заказа. Когда вы обращаетесь к великим классикам – это вы обращаетесь. Современные композиторы обычно сразу идут к исполнителям. Поэтому, если есть заказ, то, конечно, да. Я думаю это реально интересно, исполнять тех, кто жив сейчас.
Чье творчество привлекает Ваше внимание?
– К композиторам второй половины относятся классики авангарда. Но мне, в большей степени, интересно творчество моих друзей – композиторов Александра Мекаева и Михаила Цайгера. Это действительно большие композиторы, к сожалению, проживающие не в России. В моем случае, этот интерес связан, прежде всего, с личными взаимоотношениями. Я могу сказать о каком-то безграничном уважении к этим людям, потому что для меня они не просто композиторы. Это музыканты более высокой категории, чем исполнители. Они гораздо больше слышат и гораздо больше нас умеют.
– Если говорить о других композиторах второй половины XX века, тех кого я надеялся услышать живьем, но уже не смог, то стоит назвать Оливье Мессиана. Я думаю, его значение будет возрастать и приближаться до уровня Баха.
Если говорить о творчестве Тищенко, то что из фортепианного репертуара можно причислить к «звучащим» произведениям?
– В 80-90-е годы его сонаты были явлением фортепианной музыки. То есть они в это время появлялись и исполнялись, не широко, но всегда вызывали интерес. К сожалению, бо́льший, чем сейчас.
Близко ли Вам его творчество?
Интересно. Но не могу сказать, что близко.
Если говорить о будущем, как Вам кажется, какие течения и композиторы будут «историей звучащей», а какие ушедшей?
– Мне кажется, здесь вообще речь не идет о течениях. Нужно говорить о личностях. Если бы, к примеру, после Шуберта снова родился второй Бах, то его бы снова причислили к великим! Течений так много, что перечислить их все невозможно, но, если есть крупная личность – это гораздо важнее того, к какому течению она принадлежит, потому что многие композиторы второй половины века умудрялись относиться к разным направлениям.
